Апрель 29, 2016 – 21 Nisan 5776
Волонтерство как состояние души

image

Быть полезным можно в любом возрасте  

Пока представители украинского государства более 20 лет занимались перетягиванием одеяла, в обществе подспудно зрели первые ростки гражданственности. И если еще несколько лет назад аналитики единодушно писали о пассивности среднестатистического украинца, то сегодня именно он является главным действующим лицом в стране. Пока государство буксует, зарождающееся гражданское общество решает насущные проблемы силами волонтеров.
Волонтерство охватило не только все слои населения, но и вышло за границы Украины. Так, в Дортмунде активно действуют волонтеры, переехавшие в ФРГ в разное время и из разных мест Украины. Среди них – бывшая жительница Херсона Ада Израилевна Гивентарь, которая с учетом возраста и состояния здоровья нашла необычный способ коротать время. Эта 84-летняя женщина, передвигающаяся при помощи роллатора, занимается сбором гуманитарной помощи для Украины. Не в том смысле, что отдает на благотворительные нужды старые вещи из своего шкафа. Ада Израилевна является одной из ключевых фигур волонтерского движения в Дортмунде, своего рода перевалочной базой и ставкой одновременно. Одна комната в ее квартире отведена для сбора помощи. Но, несмотря на это, здесь царят порядок и уют, которые излучают хозяйка и ее 86-летний муж Иосиф Ефимович.
Уговорить Аду Израилевну на эту публикацию было непросто: она полагает, что волонтерство – коллективный труд, в котором каждый – лишь маленькое колесико. Это, безусловно, так. Но, надеюсь, читатель поймет, почему мне хотелось написать именно об этой женщине. Я общалась с ней в те дни, когда шли бои за Донецкий аэропорт. Когда же пришло время готовить статью, я решила, что писать о ее героине в третьем лице было бы неправильно. Лучше дать читателю возможность услышать саму Аду Израилевну.

О себе
В Херсоне жили несколько поколений моей семьи. Во время войны я 9-летней попала в эвакуацию в Узбекистан. Как и у большинства евреев, у нас пострадала почти вся семья. Мамина родня погибла в Одессе и Херсоне. Бабушка умерла в эвакуации, так и не узнав о гибели четырех дочерей. Выжила только моя мать. Хотя я и была совсем маленькой, но помню все. Как бомбили город, когда мы уезжали... Как в кукурузном поле немецкие самолеты кружили над нами так низко, что я смогла разглядеть рыжего пилота, сбрасывавшего на нас бомбы. Эта трагедия сопровождает нас всю жизнь. Из-за нее было трудно решиться на переезд в Германию. Наша иммиграция очень противоречива, ведь мы приехали в страну, от рук народа которой погибло ужасное число евреев. Ну, что теперь говорить…
После войны я вернулась в Херсон, окончила школу и поехала учиться в Одесский политех, где и познакомилась с будущем мужем. Особого антисемитизма в жизни не ощущала. Конечно, на бытовом уровне случалось всякое, но ценили человека в основном не за его национальность, а за работу, честность, хорошее отношение к людям. Тем не менее для меня и речи не могло быть о том, чтобы выйти замуж не за еврея. Если уж с мужем нельзя поделиться самым сокровенным, то с кем? Оба наших сына окончили Таганрогский радиотехнический институт. Хотя младший был медалистом, а у старшего – всего одна четверка в аттестате, решили не рисковать и отправили их учиться в Россию, где было меньше государственного антисемитизма. Наш старший женат на украинке. Сперва мы побаивались конфликтов на национальной почве, но нельзя же было не считаться с их чувствами. А теперь вот внук женат на казашке. Ничего, живут…
Однако назвать нас еврейскими националистами нельзя. Ехать в Израиль мы не хотели. Если бы не перестройка, то вообще вряд ли бы уехали. Я 42 года проработала инженером на заводе сельхозмашиностроения им. Петровского. У нас все друзья были вперемешку – украинцы, русские, евреи. Когда начали уезжать, я этих людей, уезжавших, не совсем понимала. Я считаю, где родился, там и пригодился. Но когда засобирались оба сына с семьями, пришлось ехать с ними. Это тяжело, это надлом. Не должно быть так, чтобы в той стране, где родился, было невозможно жить. Но это – типичная судьба большинства еврейских семей.
Мы приехали в Германию 12–13 лет назад. Теперь у нас уже три правнука, старший учится в 8-м классе. Но уберечь семью от разрыва все же не удалось. Старший внук не захотел уезжать. Сказал: «Я здесь родился, я люблю Украину и буду здесь жить». Ему сейчас 39 лет. Он хорошо устроен, но все равно семья не вместе…

О волонтерстве
Началось все с малого. Однажды я приехала погостить в родной Херсон. А поскольку ходить мне уже тяжело, взяла с собой роллатор. И тут одна знакомая спрашивает: «А где можно достать такую тележку?» Так и пошло…
Даже не знаю, откуда у нас такое вспыхнуло. Вообще, волонтерство – это особое состояние души, когда можешь помочь кому-то. У нас уже выработался своеобразный хватательный рефлекс. Девочки из волонтерской организации «Франкфуртский обоз» написали о состоянии волонтера, который видит что-то хорошее, и у него сразу загораются глаза и включается «бортовой компьютер»: кому это может понадобиться? кто это может забрать? как это перевезти? где хранить? Я никогда не была такой «хапугой», как сейчас. Если вижу, что что-то где-то плохо лежит и никому не нужно, сразу включается хватательный рефлекс. Я уже и мужу говорю: ну сколько ты можешь тащить? А он все тащит и тащит.
Все зависит от случая. Недавно в Эссене закрылся дом престарелых, и нам отдали много тумбочек и кроватей. Сейчас ждут своей очереди 63 кровати из дома престарелых в Гезеке. Это далековато: полтора часа езды от Дортмунда плюс 30 € за проезд в одну сторону. Мы ведь все разбираем и вывозим сами, для подготовки нужно несколько дней. Мой муж-инвалид, у которого есть удостоверение для бесплатного проезда вместе с сопровождающим, вот он и ездит туда в качестве «средства передвижения». Провозит других волонтеров, а заодно и кровати помогает разбирать. С погрузкой он, конечно, уже не справится.
Но тогда достаточно бросить клич, и люди помогут. Стоит заикнуться, как немедленно слышишь в ответ: я перезвоню, я договорюсь, я узнаю… Никогда так отчетливо не чувствовалось плечо другого. Ощущаешь душевную теплоту, общность интересов. Благодаря волонтерству у нас появилась масса новых знакомых. Сейчас в Гезеке грузить помогают трое ребят из Дюссельдорфа, а это почти 200 км.
Иногда соберешь вещи, а отправить никак не получается: нет транспорта. Сидишь, ждешь. Вдруг: есть машина, срочно везите! Мы подхватываемся, везем, грузим…
Иногда включаются своего рода «мафиозные» механизмы. В аптеке, где работает «наш» человек, нам отдали пять коробок медикаментов и перевязочного материала. Полтора месяца мы ходили в другую аптеку и выпрашивали помощь, пока нам не дали, наконец, 100 €, на которые мы купили теплое нижнее белье.
Иногда нам говорят: вы тут стараетесь, а там это все продадут или оно достанется «не нашим». Я таких мыслей даже не допускаю. Какая разница – наши, не наши? Они все «наши». Ну и потом, не можем же мы уследить за всем. Нам из Украины присылают фотоотчеты, многих волонтеров мы знаем лично и доверяем им.
Некоторые интересуются, а хорошо ли за это платят, и очень удивляются, когда узнают, что мы не получаем вознаграждения. Негодуют даже: как можно таких старых людей заставлять работать! Но ведь нас никто не заставляет. Материальной выгоды здесь нет. Главное – мы кому-то нужны.

Об Украине
Я всегда положительно относилась к Украине, свободно читаю и пишу по-украински. В школе любила украинскую литературу не меньше русской. И теперь у нас дома круглые сутки не смолкает украинское вещание. Однажды я звонила в одну фирму в надежде, что там помогут. Сотрудница мне ответила: «Пробачте, я народилась в Німеччині і розмовляю лише по-українськи або по-німецьки». Мы перешли на украинский.
Очень много делают наши соотечественники в Германии. Особенно активен «Франкфуртский обоз». В Дортмунде очень активны бывшие жители Одессы, Харькова, Киева. Бывшие россияне такого интереса не проявляют, им это «не болит». Вообще, на фоне украинских событий произошло расслоение диаспоры. У меня была подруга, с которой мы дружили более 70 лет, с 4-го класса. Она тоже живет в Германии, но восхищается Путиным и поддерживает его политику. Мы перестали общаться. В Дюссельдорфе есть русскоязычный телефон доверия. Я слышала, что после начала событий в Украине выросло количество звонков. Люди сопереживают даже больше, чем в связи с событиями в Израиле. Конечно, нам больно и за Израиль, но Украина задевает больше.
Мы гордимся народом Украины. То, что мы делаем здесь, – это капля в море. Вот когда украинцы отрывают последние крохи от своих мизерных пенсий – это действительно достойно восхищения. Плохо только, что государство спит, а волонтеры за него отдуваются. Но что сейчас говорить, делать надо...
Мы любим свой родной Херсон, любим Украину и хотим помочь своей бывшей родине. Хотя бывшей родины не бывает. Это звучит пафосно и непривычно. Ведь раньше мы только в сочинениях писали о любви к родине. Но оказалось, что это не только на словах…

Вечер
На улице уже стемнело, когда раздался звонок сына.
– Что ты говоришь? Успели загрузить лишь половину машины? 40 тонн из Львова. Да, соцсети – большое дело: много людей приехало грузить. Майдан подняли, так что поднять людей на погрузку – это мелочи. Аэропорт сдали? Там ведь уже ничего не осталось. Все сожжено, прятаться негде, вот и решили отступить. 20 «скорых» вывозили раненых из Донецка на Одессу, Киев, Львов. Вертолетом нельзя: плохая видимость. «Франкфуртский обоз» передает SOS: нужны постели и памперсы. А у нас уже ничего не осталось, мы все отправили. Ну что в Берлине? Что толку с их разговоров, если параллельно к ним идут колонны техники из России?.. Да, сложно все. Сынок, не рви себе душу! Отец вернется, мы тебе позвоним. Сынок, ты пообедал?..

Анна ОЛЬШЕВСКАЯ

Гонорар за статью будет удвоен автором и перечислен на счет:
Europa GrenzenLos e.V.
IBAN DE26 4416 0014 6389 4769 04
BIC GENODEM1DOR
Verwendungszweck: Volunteer Cherson

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети