«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водой. И сказал Бог: „Да будет свет“. И стал свет». Эти величественные слова, с которых начинается Книга Бытия, первая книга Священного Писания, открывают библейскую космогоническую концепцию – учение о происхождении и развитии мира как целого. На космогонические вопросы по-своему отвечают религия и мифология, философия и естествознание. Иудаизм первым поставил в центр своего мировоззрения идею сотворения мира Богом и связал ее с этикой. Христианство и ислам впоследствии заимствовали эту идею у иудаизма.
С самого начала библейского рассказа Бог выступает как единственный творец и мироустроитель; все стадии («дни») творения суть акты Его творческой воли. Библейский рассказ о сотворении мира носит конкретно-образный характер и не содержит законченной теологической или философской доктрины о «творении из ничего».
Это понятие впервые появляется в восходящей к середине II в. до н. э. Второй книге Маккавеев. Однако по существу библейская космогония ближе к этой доктрине «творения из ничего», чем к различным космогоническим мифам Ближнего Востока, мотивы которых в преобразованном виде часто встречаются в Библии. Два стиха, открывающие Книгу Бытия, служат как бы введением в рассказ о творении Вселенной, подразумеваемой под словами «небо и земля», в которой элементы мироздания первоначально пребывали в смешанном, хаотическом состоянии.
Речениями Бога в шесть дней был создан мир и все существующее в нем, но уже в первые четыре дня хаос сменился космическим порядком. В первый день был сотворен свет и отделен от тьмы; во второй – небесная твердь, которая отделила воду под ней от воды над ней; на третий день – поднебесные воды были собраны в одно место, и обнажилась суша, породившая растительность; на четвертый – сотворены небесные светила, отделяющие день от ночи; на пятый – все водные твари, а также птицы; на шестой день – наземные животные и человек – мужчина и женщина.
Каждый акт творения положительно оценивается Богом: «И увидел Бог, что это хорошо». Человек сотворен по образу и подобию Бога; ему вверяется власть над землей и населяющими ее животными. Сочтя, что все сотворенное Им весьма хорошо, Бог освятил седьмой день и почил от дел.
Непосредственно за этим повествованием следует несколько иной, более антропоцентрический вариант рассказа о творении (Бытие 2:4–24). В нем небеса и земля предполагаются уже сотворенными; земля первоначально орошается лишь поднимающимся с ее поверхности паром; сотворение человека предшествует сотворению растительного и животного мира. Бог создает человека из праха земного и вдувает в него дыхание жизни. В первом повествовании говорится об одновременном создании мужчины и женщины; во втором – о создании женщины из ребра мужчины.

По мнению библейской критики
По мнению библейской критики, различие этих двух рассказов отражает разные источники Пятикнижия.
Сопоставление этих двух вариантов библейского рассказа о сотворении мира с шумеро-аккадскими космогоническими мифами, в частности с вавилонским эпосом «Энума элиш», выявляет ряд общих мотивов, на фоне которых особенно ярко выделяется уникальный характер библейской космогонии. В «Энума элиш», как и в Бытии (1:2), первобытный хаос отождествляется с водной бездной, которую олицетворяет богиня Тиамат – этимологический эквивалент слова «тхом» («бездна»).

М. Р.

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь