Июнь 19, 2014 – 21 Sivan 5774
Точка в некрасивой истории

image

Многие из узников гетто не дожили до решения «пенсионного вопроса» 

5 июня 2014 г. Бундестаг утвердил поправки к закону о выплате пенсий тем, кто в годы Второй мировой войны работал в гетто на оккупированных гитлеровцами территориях. Новая редакция документа призвана устранить неясности, упростить процедуру выплаты пенсий и расширить круг лиц, подпадающих под действие закона. По оценкам, число лиц, которые вправе претендовать на пенсию за работу в гетто, составит до 40 тыс. человек. Их средний возраст – около 85 лет. Каждый из них получит компенсацию в размере примерно 15 тыс. €. В случае смерти получателя пенсии она будет продолжать выплачиваться супругу (супруге).
«Эта поправка к законодательству является восстановлением исторической справедливости по отношению к бывшим узникам гетто – пережившим Холокост старикам, которые семь десятков лет ожидали, пока Германия признает их работу в гетто, – говорит Грег Шнайдер, исполнительный вице-президент Claims Conference. – Эти выплаты смогут облегчить жизнь бывшим узникам».
Почему же вопрос решался так долго? В нормальном случае наемный работник на паритетных началах с работодателем отчисляет в Пенсионный фонд взносы, на основании суммы которых по достижении работником пенсионного возраста и определяется размер причитающейся ему пенсии. Но как применить эту схему к ситуации нацистской диктатуры? Понятно, что обреченных на смерть людей меньше всего заботили бюрократические формальности, которые нынче так важны для германских чиновников.
Послевоенная Германия хотя и признала свою историческую ответственность за Холокост, но лишь в 1997 г. по решению суда начала выплачивать пенсии евреям, работавшим в гетто Лодзи (этот польский город был включен в состав Третьего рейха в 1939 г.). Затем эта практика была распространена и на узников других гетто Польши со сходными условиями содержания. Позже законодатель предоставил всем лицам, работавшим в гетто, ретроактивное (начиная с 1 июля 1997 г.) право на пенсионное обеспечение. До того времени узники гетто рассматривались как подневольные рабочие, а значит, не могли рассчитывать на государственную пенсию. В июне 2002 г. в Закон о пенсиях было внесено еще одно изменение: под его действие стали подпадать все, кто использовался на принудительных работах в гетто, расположенных на всех территориях, оккупированных гитлеровской Германией.
В апреле 2002 г. был принят не раз подвергавшийся критике т. н. Ghettorentengesetz (ZRBG) – закон о пенсиях для лиц, «добровольно работавших в гетто и получавших за свой труд денежное вознаграждение». Когда оказалось, что вместо ожидавшихся правительством 700 заявлений на пенсию поступило 70 тыс., Пенсионный фонд впал в панику. Около 90% заявлений были отклонены по надуманным основаниям: бюрократы утверждали, что работа не была добровольной; выдачу продуктов питания не рассматривали в качестве зарплаты; к отказу вело и то обстоятельство, что место работы не находилось в пределах гетто. Чиновники утверждали, что заявители были слишком молоды или не владели немецким языком и, следовательно, не принадлежали к немецкому культурному кругу.
Последовали массовые судебные иски. Неоспоримая заслуга в запрещении подобной практики принадлежит судье Федерального социального суда Яну-Роберту фон Ренессе, который не удовлетворился лишь документами и объяснениями чиновников, а лично ездил в Израиль и беседовал там с узниками гетто. Именно он в 2009 г. сделал возможным т. н. «кассельский поворот» – решение суда о том, что в гетто существовали столь нечеловеческие условия, что порой и кусок хлеба считался зарплатой. После этого вердикта Пенсионный фонд отменил свои предыдущие решения и 90% узников гетто получили право на маленькую (150–200 € в месяц) пенсию. Пока длились тяжбы, 7000 бывших узников гетто умерли, а тем, за кем было признано право на пенсию, она были начислена лишь с 2005 г., так как законодательство ФРГ предусматривает, что социальные выплаты могут быть истребованы лишь за четыре предыдущих года.
В мае 2011 г. была принята еще одна поправка к закону, расширявшая понятие «гетто». Теперь таковым считается не только охраняемая закрытая территория, но и открытое поселение, отведенное нацистами для проживания евреев. Благодаря этой поправке еще около 3000 человек получили право на компенсации. Всего Германия к настоящему времени выплатила жертвам нацизма (бывшим узникам гетто, концентрационных и трудовых лагерей) компенсации в размере 67 млрд. €.
На протяжении многих лет «черно-желтое» правительство Ангелы Меркель отказывалось пересматривать вопрос о пенсионном обеспечении узников гетто. Его решение стало возможным лишь благодаря давлению социал-демократов, вошедших в «большую» коалицию. По состоянию на сегодняшний день у лиц, имеющих право на Ghettorente или уже получающих ее, есть выбор между двумя возможностями:
• подать заявление о единовременной ретроактивной выплате, исчисленной начиная с 1997 г. При этом размер пенсии будет уменьшен в связи с увеличением фактической продолжительности ее выплаты;
• отказаться от единовременной выплаты, сохранив размер получаемой пенсии.
С учетом преклонного возраста бывших узников гетто Пенсионный фонд ФРГ исходит из того, что большинство из них выберет единовременную выплату. В Пенсионном фонде обещают, что в ближайшее время около 40 тыс. действительных и потенциальных получателей Ghettorente получат письмо с соответствующей информацией.
Следует упомянуть и о том, что в 2007 г. под давлением Claims Conference и ввиду скандально высокой квоты отклоненных заявлений о пенсии для еврейских жертв нацистских преследований правительство ФРГ создало гуманитарный фонд (Ghetto-Fonds), из которого бывшие узники гетто, чьи претензии на пенсию были отклонены, получали единовременную выплату в размере 2000 €. До сих пор получение этой выплаты исключало право на пенсию, и наоборот. Теперь это правило отменено.

Юлиус РИГЕР

И КТО ЕГО ЗНАЕТ, НА ЧТО ОН НАМЕКАЕТ…
Министр юстиции ФРГ Хайко Маас сообщил о том, что по итогам работы парламентской комиссии, расследующей промахи спецслужб в скандальной истории с деятельностью террористической организации «Национал-социалистическое подполье», будет подготовлен законопроект об усилении борьбы с «преступлениями ненависти». Одна из целей закона – ускорить и облегчить привлечение Генеральной прокуратуры к расследованию преступлений расистского или ксенофобского характера. В частности, сегодня для этого требуется наличие у правонарушителя «субъективных мотивов, враждебных государству». В будущем предлагается ограничиться тем обстоятельством, что «деяние объективно имеет антигосударственный характер». Кроме того, по мнению министра, расистские и ксенофобские мотивы преступления должны рассматриваться как отягчающие обстоятельства. Маас полагает, что это приведет к тому, что полиция и суды станут обращать больше внимания на учет подобных мотивов правонарушений.
О том, что в настоящее время с этим дело обстоит из рук вон плохо, свидетельствуют, к примеру, два сообщения, поступивших в минувшем месяце.
Земельный суд Магдебурга, рассмотрев иск турка, избитого в Бернбурге до полусмерти девятью хорошо известными юстиции неонаци, кричавшими при этом «Scheißtürke», не увидел в преступлении расистских мотивов, а списал всё на алкогольное опьянение, как это было предложено прокуратурой. Главным аргументом послужило то, что инцидент возник спонтанно, а не был спланирован заранее.
Еще более показательными стали действия полиции в Хемнице. Задержав 52-летнего мужчину, нарисовавшего семь огромных свастик на тротуаре, домах и рекламных плакатах, стражи порядка не нашли в его действиях политического мотива. На удивленные вопросы журналистов полицейские отреагировали раздраженным замечанием: «Ну мы же не можем влезть ему в голову!» Мол, один рисует то, другой – это. Ну а «художнику» из Хемница нравятся свастики. Что в этом такого?

Семен ИВИЧ

Подписаться на газету вы можете здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь.

Foto: CAF, AFP

Написать письмо в редакцию

Социальные сети