Беседа с историком Юрием Радченко  

С кандидатом исторических наук, директором Центра исследований межэтнических отношений Восточной Европы, приглашенным лектором магистерской программы по иудаике Национального университета «Киево-Могилянская академия» мы беседуем о том, как Организация украинских националистов (ОУН) превратилась в «наше все» украинского национального движения, в чем проявилась антисемитская составляющая ее идеологии и почему для Бандеры слово «демократия» было ругательством.

– Юрий, порой складывается впечатление, что ОУН – это «наше все» украинского национального движения, и других политических сил на исторической арене просто не было. Насколько это соответствует действительности?
– Украинский политический ландшафт в Галиции в 1930-е гг. был довольно пестрым: на крайнем левом фланге располагалась контролируемая Москвой Коммунистическая партия Западной Украины (КПЗУ); в центре – Украинское национально-демократическое объединение (УНДО) – крупнейшая легальная партия, имевшая фракцию в Сейме; лагерь правых радикалов представляли ОУН и Фронт национального единства (ФНЕ) – фашистская партия, не выдвигавшая антипольских лозунгов. Выступая в 1944 г. перед бойцами дивизии СС «Галичина», Гиммлер отмечал, что идеология ФНЕ очень близка к программе НСДАП.
Нарратив, превративший ОУН в «наше все», был создан в начале 1990-х национал-демократами, в частности сторонниками Народного руха Украины. На мой взгляд, это было опрометчиво: некритично эксплуатировать имидж ОУН, не замечая другие политические традиции в украинском движении.
Справедливости ради надо сказать, что в 1930-е гг. во всей Европе усилились авторитарные тенденции, и ОУН вполне вписывалась в этот тренд – ее идеология и практика становятся тоталитарными, ксенофобскими и антисемитскими. Безусловно, ее лидеры боролись за провозглашение независимого украинского государства, – вопрос в том, какое государство они хотели создать. Хорватские усташи тоже боролись за независимость, но это была независимость тоталитарная, пронацистская, ксенофобская и антисемитская. Идеологически близка к ОУН была и профашистская Глинковская партия в Словакии с ее девизом: «Один народ, одна партия, один вождь». Антону Шеховцову принадлежит удачный термин «национально-освободительный фашизм», в целом отражающий устремления лидеров ОУН в конце 1930-х.
– Средства политической борьбы были традиционными для радикалов?
– В ОУН не видели перспектив парламентской деятельности и предпочли путь революционного террора, запугивания и политических убийств оппонентов. Основной жертвой этого террора были этнические украинцы – так называемые «угодовцы», сотрудничавшие с польским государством, дабы легализовать украинские школы и другие институции, а в глазах ОУН – коллаборационисты.
Характерно, что в середине 1930-х ОУН не имела массовой поддержки, как и ее антипод – КПЗУ, в которой ряд низовых активистов соединял идеи украинского национализма с коммунизмом. Противоположности, как мы знаем, сходятся: известны примеры сотрудничества ячеек КПЗУ с ОУН в ходе антипольских акций. С другой стороны, в бандеровской ОУН была левая фракция – своего рода украинские национал-большевики.

«Новые союзники». Карикатура, высмеивающая потенциальный блок УНДО с еврейскими партиями, сер. 1930-х
– Достоверна ли информация о том, что ОУН была готова солидаризироваться с Советским Союзом в случае его нападения на Польшу?
– В 1939-м ОУН предложила Германии поднять восстание в польском тылу, но этот план не был одобрен нацистами, и Андрей Мельник от него отказался. Хотя на локальном уровне в сентябре 1939 г., после нападения на Польшу Германии с одной стороны и СССР – с другой, члены ОУН захватывали местные администрации, иногда убивая при этом поляков и евреев. Но это не было официальной линией партии, скорее, отдельные эксцессы. Я читал документы, свидетельствующие, что вошедшие в тот или иной городок бойцы ОУН пытались вступить в переговоры с красноармейцами. Зафиксированы даже приказы не убивать евреев – ведь в представлении оуновцев все евреи были агентами советской власти, с которой они хотели наладить контакт. И это тоже было веянием времени: не секрет, что местное украинское население в 1939-м встречало Красную армию с воодушевлением, ничем не отличаясь в этом плане от евреев.
– Историки, отрицающие антисемитский и – шире – ксенофобский подтекст идеологии ОУН, ссылаются на программные документы организации, в которых, по меньшей мере в 1930-е гг., не найти антисемитских пассажей.
– В течение 1930-х по национальному вопросу шли дискуссии, но фиксироваться позиции начинают ближе к войне. В этом смысле примечателен проект конституции Украинского государства, составленный Николаем Сциборским в 1939-м по просьбе Андрея Мельника, где евреи не считались гражданами Украины, а отношение к ним в перспективе должно было регулироваться «отдельным законом».

Беседовал Михаил ГОЛЬД

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети