Борух Горин отвечает на вопросы «Еврейской панорамы»  

Борух Горин – руководитель департамента общественных связей Федерации еврейских общин России. Он популярный блогер, регулярно постящий в Facebook то текстовые, то фотографические образы еврейской жизни разных стран и времен. С его официальными и частными заявлениями можно соглашаться или спорить, но они всегда интересны. А еще он главный редактор издательства «Книжники», и его часто можно увидеть на разных еврейских форумах и книжных ярмарках за прилавком с товаром – книгами хороших и разных еврейских авторов. Казалось бы, бородатому религиозному еврею в лапсердаке, перепоясанному гартлом, как-то не к лицу такая толерантность к светской беллетристике. И вот, дорогие читатели, корреспондент «ЕП» не смог удержаться от вопросов...

– Скажите, Борух, вы пришли в русскую словесность из иудаизма или наоборот – из русской культуры в иудаизм?
– Я еще не был сформировавшимся человеком, когда пришел учиться в иешиву, мне было 17 лет...
– Вот-вот, я как раз хотел спросить: чем вы занимались до революции 1991 года?
– Школу я окончил в 1989-м. Но уже в старших классах работал в областной газете «Комсомольская искра». Это была очень хорошая профессиональная газета, у меня там появилось желание заниматься тем, чем я всю жизнь и занимаюсь. Я собирался поступать в Тартусский университет, но как раз начался распад СССР, и объявили, что преподавание будет вестись только на эстонском. Поехал в Ленинград, и там мне очень не понравилось. Я ведь одессит, и в Одессе никогда не чувствовал себя человеком второго сорта. А в Питере был расцвет общества «Память» и всяких погромных настроений. Я надумал уезжать из нашей замечательной страны, пошел учить иврит и познакомился с ребятами, которые привели меня в синагогу. Хотя я никогда прежде там не был, целый ряд еврейских традиций у нас дома сохранялся: пасхальный седер был настоящий, на дверях были мезузы, кашрут, пока жива была бабушка, соблюдался. Поэтому путь к еврейской религии не был для меня отходом откуда-то или приходом куда-то.
– Так вы уехали тогда в Израиль?
– Я уехал в Москву. И сразу пошел в иешиву.
– А университетское образование? Филология, журналистика?
– Вечерне подготовительное отделение к журфаку, а так – пять лет в иешиве, потом женился...
– То есть образования, полученного в иешиве, хватило, чтобы руководить издательством?
– Повторю: я в 15 лет был штатным журналистом и вместе с гонорарами зарабатывал больше мамы – учительницы музыки. Когда же я стал заниматься журналом, то понял, что компетенции у меня не хватает, и взял профессионалов, которые меня учили. Это и были мои университеты.
– Из ваших постов в Facebook видно, что русская и мировая литература – важная часть вашего интеллектуального мира. Насколько кошерно для религиозного еврея погружаться в мир словесной и духовной культуры других народов? Не становится ли редакторская работа «вредным производством»?
– На этот вопрос можно отвечать с теоретической и реалистической точек зрения. Понятно, что любое интеллектуальное наслаждение влияет на человека. Очевидно, что человек, который любит книги по греческой философии, не может в той или иной степени не разделять ее идеи. Поэтому теоретически мы можем сказать, что хорошо бы чистый еврейский разум оградить от чуждых влияний. Ну, как, например, Шерлок Холмс, который не хотел знать ничего лишнего, чтобы «не забивать свой чердак». Если человек действительно день и ночь изучает Талмуд и еврейскую философию, то, я уверен, больше ему ничего не надо по определению. Идея же что-то отторгать лишь потому, что это чужое, мне кажется самонадеянной. Взять, например, советского еврея, который у себя дома, к сожалению, даже еврейского образа мысли не получил, не говоря уже об основах еврейского закона. И вот этот продукт советской школы, советского воспитания по какой-то причине стал религиозным, соблюдающим и говорит: всё, я больше ничего не буду читать. Шолом-Алейхем – это апикойрес, Башевис Зингер – это безбожник, Хаим Градэ – это отступник... Откуда же он узнает, как быть евреем, какие бывают евреи? От бабушек и дедушек – старых бундистов или старых энкавэдистов? Тебе интересно знать, как живут евреи в Сирии, – ты читаешь художественное произведение о евреях в Сирии или о евреях в Германии, в Польше, в Америке... Но одно дело, когда Шолом-Алейхема читали современники во времена исхода из черты оседлости, и другое дело – люди моего поколения. Я уверен, что нас Шолом-Алейхем приближал к традиционному еврейству.
– В советское время наличие на книжной полке собрания сочинений Шолом-Алейхема было индикатором принадлежности к еврейству. Был еще более «секулярный» вариант литературной идентификации, когда у интеллигентного человека дома стояли Фейхтвангер, Эренбург и любимым поэтом был Маршак, а даже не Пастернак...
– Вот-вот! И все это многообразие текстов формировало в те годы нашу еврейскую идентичность. Советские евреи были уже не мальчики из Бердичева, для которых Шолом-Алейхем был лучом света в темном царстве, и, начитавшись Абрахама Мапу, они бежали из еврейского местечка в российскую столицу. Сейчас бессмысленно бояться того, что чтение беллетристики от чего-то отвратит людей, оторванных от традиции. Сегодня задача другая – восполнение лакун в еврейских знаниях: учись, ради Б-га, потом посмотрим.

Беседовал Виктор ШАПИРО

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети