Крамольные эпизоды из фильма «Мимино»  

Все читатели смотрели комедию Георгия Данелия «Мимино» и помнят телефонный разговор грузина Валико с евреем Исааком, когда незадачливого летчика вместо Телави соединяют с Тель-Авивом. Особо осведомленным кинолюбителям ведомо, с какими сложностями приходилось режиссеру отвоевывать этот эпизод. Но если бы цензоры «Мосфильма» знали грузинский язык, то кадр никогда не попал бы на экран. Так о чем же поют Исаак и Валико?
Прежде, чем ответить на этот вопрос, пару слов о кинематографическом языке Данелии. Режиссер считает, что он снимает фильмы-сказки. А в них символика просачивается между строк. И хотя режиссер отрицает особую расположенность к символическому экранному мышлению, его фильмы доказывают обратное. Как иначе можно объяснить единоборство овнов, которое рефреном проходит через весь фильм? Или образ деда Гочи, возникающий в воображении внука Валико? Или татуировку и фамилию армянина Рубена, превращающие этого непритязательного шофера в крестоносца?
С другой стороны, Рубен покупает сыну оранжевого игрушечного крокодила. Он спрашивает у Валико: «У вас в Тбилиси есть зеленый крокодил? У нас в Ереване тоже нет». И в Москве, и в Тбилиси, и в Ереване – одни оранжевые крокодилы и оранжевые люди, которые оранжево поют. А теперь посмотрим определение слова «крокодил» в словаре символов: «Крокодил – символизирует необходимость пройти через смерть к новой жизни; с открытой пастью – означает движение против течения, освобождение от ограничений мира». И Валико «через смерть к новой жизни, против течения для освобождения от ограниченного мира» привозит Рубену с Запада зеленого крокодила.
В том, как сложно найти счастье на этой земле, Валико убеждается, приехав в Москву, о чем зрителям становится известно из его телефонного звонка другу, когда он сообщает, что подков и в Москве тоже нет. Из незамысловатого диалога становится понятно, что в стране дефицит и низкий экономический уровень, а отсутствие здесь обыкновенного человеческого счастья определяется известным символическим значением подковы.
Не случайно именно в Москве злой дух в обличье проходимца Папишвили находит свой земной приют и обретает кажущееся счастье. Кажущееся, так как он думает, что у него дома висит люстра из венецианского стекла, тогда как она сделана в Воронеже. Между тем у венецианского стекла есть уже не символическая, а реальная особенность – оно крошится при соприкосновении с отравой…
Антиподом Папишвили в фильме выступает дальнобойщик Рубен. Он дарит Валико колесо, которое, согласно словарю символов, олицетворяет «вселенское правление, жизненный цикл, перерождение и обновление, благородство, изменчивость и изменения в материальном мире».
Апофеоз фильма – телефонный дуэт Исаака и Валико. Начинает петь Исаак, песню выбирает тоже он. И что же поют наши герои? Грузинскую детскую шуточную песню! Исаак плачет в порыве сентиментальной ностальгии. Да и как не заплакать, если за минуту общения с незнакомым человеком возвращаются незабываемые годы детства?
Вот текст песни в русском переводе:

Савва ИВЕРСКИЙ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети