Юбилейное интервью с политиком и предпринимателем Константином Боровым  

Имя Константина Борового стало известно в начале 1990-х – сначала как бизнесмена, а потом – как политического и общественного деятеля. С тех пор прошло почти 30 лет, но Константин Натанович по-прежнему занимается политикой. 30 июня ему исполнится 70 лет, и накануне этой круглой даты наш корреспондент побеседовал с известным российским оппозиционером.

– Константин Натанович, ваш отец был математиком. А вы сами решили стать математиком или это было желание вашего отца?
– Я это решил сам: поступил в математическую спецшколу и по ее окончании попробовал поступить на мехмат МГУ, но тогда была довольно активная антисемитская кампания, поэтому у меня даже не приняли документы.
– Но позже вы все же окончили мехмат МГУ.
– Где-то через пять лет закончилась антисемитская кампания, которая нанесла мехмату МГУ слишком большой ущерб: наша математическая школа многое потеряла, поэтому основных антисемитов просто «отодвинули».
– Вам приходилось ощущать антисемитизм на собственной шкуре?
– Я думаю, вы понимаете, что в России человек с отчеством Натанович – не просто еврей, а «жидовская морда» и все прочее. Естественно, приходилось с этим сталкиваться, и меня много раз не принимали на работу. Было много и других проявлений антисемитизма.
– Кто вы сегодня – политик, общественный деятель, предприниматель?
– Сейчас в России предпринимательская деятельность просто невозможна, хотя мне удается осуществлять какие-то проекты, но они очень небольшие. Я вынужденно занимаюсь политикой, а мои большие экономические проекты были очень давно остановлены.
– Вы стали известны в СССР в начале 1990-х, когда создали и возглавили Российскую товарно-сырьевую биржу. Почему вас заинтересовало именно это направление деятельности?
– Биржа создавалась как организация, помогающая кооперативам. Во всяком случае вначале. Это была особая форма совместной деятельности многих кооператоров. После того как появилась возможность развивать это направление, уже возникла чисто биржевая деятельность.
– Вы упомянули кооперативы. Они, как известно, достаточно быстро прекратили свое существование. Чем это было вызвано?
– Вы знаете, я читаю лекции по этому поводу. О том, как в 1987 г. на основании Закона о кооперативах в СССР начала развиваться предпринимательская деятельность. Но существовали большие ограничения, и некоторыми видами деятельности просто нельзя было заниматься. Затем, уже в 1990-е гг., появился Закон об акционерных обществах и возникла возможность создавать предприятия в иной форме, а не только в кооперативной.
– Как вы сегодня, спустя много лет, оцениваете правление Бориса Ельцина?
– Я думаю, что это время нужно называть коротким периодом демократизации России, на протяжении которого существовали различные формы политической деятельности: создавались партии, можно было не только выступать и делать заявления, но и конкурировать с властью. Тогда власть не являлась «священной коровой», а ее можно было критиковать, чем очень пользовались оппоненты Ельцина. В октябре 1993-го была осуществлена попытка остановить такое демократическое развитие, а Борису Ельцину хватило сил и мудрости, чтобы противостоять этой попытке переворота. После чего в том же 1993 г. была принята демократическая конституция. Она действовала еще семь лет – до появления Путина, и весь этот период можно назвать демократическим. Естественно, были и недостатки, существовали претензии к крупным предпринимателям, которые пытались влиять на власть, но это были не олигархи и не члены правительства. Главное – была конкуренция, когда разные предприниматели организовали различные СМИ, конкурировавшие между собой. Сегодняшняя пропагандистская кампания в тех условиях была просто невозможна.
– Большой претензией к Ельцину является проведение приватизации, в результате чего появились олигархи, которые за копейки скупили мощнейшие государственные предприятия и очень быстро обогатились. Как вы оцениваете этот аспект деятельности команды Ельцина?
– Я наблюдал этот процесс ваучерной приватизации, которая тогда проводилась непосредственно на бирже. В нем было много недостатков, но действительно многие граждане получили возможность и право стать владельцами предприятий. Наиболее типичный пример – это Олег Дерипаска, который потом стал самым богатым человеком России (наша беседа проходила до того, как в результате введения западными странами санкций против ряда крупных российских предпринимателей Олег Дерипаска понес значительные материальные потери. – Е. К.). У меня на бирже он был не очень богатым студентом. Там существовала брокерская контора, где работали несколько человек, которые тратили приобретенные ресурсы не на девушек, а скупали ваучеры и приобретали на них предприятия. Многие предприниматели, которых тогда стали называть «новыми русскими», вели себя совершенно иначе, чем сегодняшние: работали и тратили эти средства. Олег Дерипаска для меня – очень типичный пример: студент, который, насколько я знаю, даже не всегда обедал и пытался создать крупные предприятия. И это ему, в общем, удалось. А то, что говорят обыватели и, как их сегодня называют, «ватники», что кто-то нечестно приобретал предприятия… Да, были и такие случаи.
– Речь идет не о том, что приватизация прошла нечестно. Просто тогда существовали такие правила игры, которые сегодня кажутся не совсем справедливыми, но в то же время тогда никто не нарушал законов. Давайте вернемся к вашей политической деятельности. Почему вы начали ей заниматься?


Беседовал Евгений КУДРЯЦ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети