«На рассвете его не стало». Эта фраза отражает полную абсурдность судьбы Сергея Курехина. Восход солнца – символ обновления и пробуждения – обратился для Сергея закатом его жизни, тупиком жизненного пути этого виртуозного пианиста, оригинальнейшего композитора, создателя легендарной группы «Поп-механика», актера, литератора и философа, одной из самых ярких личностей питерского андеграунда.
Смерть вновь напомнила, что 42 – трагический возраст. Особенно для тех, кто создает в искусстве неповторимую модель жизни, а всю жизнь превращает в саму неординарную модель искусства. О возраст 42 споткнулся Владимир Высоцкий – актер и поэт, запечатлевший огромнейший срез жизни истерзанного неправдой советского общества, который надеялся: Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр!
Томитесь, как наложницы в гареме:
Срок жизни увеличился – и может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время.
Но выяснилось, что те же 42 года были отпущены и Курехину на все его невероятно разнообразные проекты. Капитан – таково было прозвище Сергея – играл авангардный джаз, записывался с рок-музыкантами, проводил незабываемые музыкально-театральные хэппенинги вместе со своей группой «Поп-механика», писал стихи, сочинял музыку для кино («Господин оформитель», «Трагедия в стиле рок», «Оно», «Научная секция пилотов» и др.), сыграл главные роли в фильмах «Лох – победитель воды» Аркадия Тигая, «Два капитана 2» и «Комплекс невменяемости» Сергея Дебижева.

Абсолютно удивительный человек
Вот что рассказывал мне о Сергее кинокомпозитор и кинопродюсер Андрей Сигле, многократно сотрудничавший с Александром Сокуровым: «В середине 1980-х я работал в одной студии, в основном играл на клавишных, очень много тогда через меня всяких рок-команд прошло. Это была удивительная полоса в моей жизни, когда я – консерваторский мальчик с папочкой для нот – вдруг оказался среди людей, одетых в черное, патлатых, немытых, приходящих в студию из кочегарок. Все это было для меня абсолютно ново и очень притягательно. Мне очень хотелось посмотреть, как живут эти люди. Я заглянул за кулисы этой тусовки и осознал, что эти ребята ради музыки жертвуют всем. Для себя я делал определенный анализ того, что происходило, и понял: эта музыка существовала до тех пор, пока она была смыслом жизни. Среди этих ребят был Сережа Курехин – абсолютно удивительный человек. Из всякого сора у него рождалась поэзия. Представьте, Курехин собирал в ленинградском СКК 12 тыс. зрителей! Интерес к его выступлениям был огромный, публика сидела и в восторге смотрела, что он творил. А он действовал, как жонглер. Вот стоит Равиль Мартынов и дирижирует симфоническим оркестром, который исполняет 40-ю симфонию Моцарта, вдруг из-за кулис на сцену вырывается грузовик, битком забитый солдатами, и поперек всего звучит марш „Прощание славянки“. Равиль, продолжая дирижировать, оборачивается, стараясь рассмотреть, что происходит у него за спиной. Тут же вдруг на сцене появляются лошади – просто цирк какой-то! И еще Сергей собрал 12 гитаристов. Они играли один риф – долго, пять-семь минут, заводя публику. У Курехина было умение действовать площадными полотнами. Он был удивительным человеком в этом плане. Помню одну из последних моих встреч с ним. Мы ехали в метро, и он, перекрикивая шум поезда, вопрошал: „Что такое музыка? Да говно это все – музыка! Политика – вот шоу!“ И Курехин тогда примкнул к Эдуарду Лимонову. Сергей и это рассматривал как творчество, возможность выйти за пределы круга поклонников музыки. Вот человек, который из всего делал какое-то шоу. И вдруг все это раз – и закончилось. Сережу сразила редкая, страшная болезнь».

Сергей ГАВРИЛОВ