Что я знаю о Боге и о цели жизни?
Я знаю, что этот мир существует.
Что я помещен в нем, как мой глаз в своем поле зрения.
Людвиг Витгенштейн. Из Тетрадей 1914–1916

В 1967–1969 гг. Бертран Рассел издал свою «Автобиографию», в которой вспомнил и о своем самом необычном ученике Людвиге Витгенштейне: «В конце своего первого семестра в Тринити он пришел ко мне и спросил: „Вы думаете, что я абсолютный идиот?“ „Почему вы спрашиваете?“ – сказал я. Он ответил: „Потому, что, если я идиот, я должен заниматься аэронавтикой, а если я не идиот, я должен стать философом“. Я сказал ему тогда: „Мой дорогой друг. Я не знаю, абсолютный вы идиот или нет, но если в течение каникул вы напишите мне статью на любую философскую тему, которая заинтересует вас, я прочту ее и выскажу свое мнение“. Он так и сделал и к началу следующего семестра принес мне статью. Как только я прочел ее начало, я понял, что передо мной гениальный человек, и посоветовал ему бросить аэронавтику».

«Сущее наказание»
Осенью 1911 г. в Кембридже на пороге квартиры лорда Бертрана Рассела, наслаждавшегося чаем во время традиционного и незыблемого, как Биг-Бен, ланча, неожиданно появился (как вспоминал Рассел) «какой-то неизвестный немец, очень плохо говорящий по-английски, но отказывающийся говорить по-немецки». Нервничая и сбиваясь, немец объяснил, что изучал инженерное дело в Шарлоттенбурге, но разочаровался, почувствовал неодолимую тягу к философии математики и приехал в Кембридж исключительно с целью слушать его лекции.
Лорд отнесся к пришельцу с пониманием и лекции посещать ему разрешил, как и присутствовать у себя дома после занятий в Тринити-колледже, где они продолжались в форме дискуссий, иногда весьма ожесточенных. Новый ученик приглашение с благодарностью принял и нисколько не смущался вступать в полемику с учителем. Из ежедневных писем, которые Рассел писал своей возлюбленной леди Морель из Кембриджа в Лондон, видно, как меняется отношение лорда к строптивцу – от «мой немецкий друг угрожает быть сущим наказанием» (19 октября) через «мой немец ужасный спорщик и чрезвычайно утомителен» (1 ноября) до «Витгенштейн мне нравится все больше и больше. У него прирожденная страсть к теоретизированию... Он не хочет доказывать то или это, он хочет обнаружить, как выглядят вещи на самом деле» (8 марта 1912 г.).
Тем не менее отношения между учителем и учеником радужными назвать было нельзя. Ученик часто критиковал теории учителя и боялся умереть, прежде чем «разрешит теорию типов (логическая теория Рассела, основной пункт их разногласий с Витгенштейном. – Ю. К.) и прежде чем напишет всю свою работу так, чтобы она звучала внятно для мира и принесла некоторую пользу науке Логике», о чем рассказывает друг Людвига Пинсент.
30 мая 1913 г. они объяснились. На следующий день лорд написал Морель о нескольких мучительных часах, проведенных с Людвигом, который пытался «анализировать все, что было плохого» между ними. Рассел все объяснил нервами с обеих сторон и резко сказал: «Все, что вам требуется, это немного самоконтроля». Витгенштейн ушел с «трагическим выражением на лице», учитель боялся, что он покончит с собой, нашел его и извинился (!).
Через год «ужасный спорщик» покинул Кембридж.

Семья Витгенштейн (братья и сестры)
Рассел ошибался: представший пред ним молодой человек не был немцем. По происхождению он был австрийским евреем, родился в Вене в семье одного из богатейших людей империи – сталелитейного магната Карла Витгенштейна, которого на берегах Дуная называли австро-венгерским Круппом. Семья была богата и более чем благополучна. Но над всеми детьми, которым мать, пианистка Леопольдина Кальмус, прививала любовь к музыке, висел какой-то необъяснимый рок: старший из братьев, музыкально одаренный Ганс, в 1902 г. покончил жизнь самоубийством; второй, Рудольф, имевший склонность к литературе, принял цианистый калий; третий, Курт, ставший кавалерийским офицером, в 1918 г. на глазах своих солдат пустил себе пулю в лоб на итальянском фронте. Только у сестер – Гермины (Мининг), Маргарет (Гретль), Хелены (Ленка) – жизнь сложилась более или менее благополучно.
Макгиннес (один из биографов Людвига Витгенштейна) пишет, что «сыновья утратили маниакальную веру отца в то, что всего возможно добиться. Для их депрессивных натур любая неудача казалась катастрофой, шла ли речь о карьере, нравственном начале в жизни или о судьбе их родины». Веру унаследовали Пауль и Людвиг. Один был виртуозным пианистом, в 1916-м потерял руку во время Первой мировой войны, но это его не сломило: он научился играть одной (для него писали Равель и Штраус) и не только концертировал, но и занимался боксом. Другой увлекся философией, забросил инженерное дело и стал философом. Убеждение отца, что добиваться должно всего, что тебе надобно, он возвел в принцип и большинство своих планов приводил в исполнение.

Логико-философский трактат (трудности перевода)
Витгенштейн писал «Логико-философский трактат» в годы Первой мировой войны на основе своих фронтовых философских дневников. Работу начал в 1914-м, закончил в 1919-м, первое издание вышло в Германии в 1921 г.
«Трактат» состоял из 60 страниц – предисловия и (как правило) коротких нумерованных афоризмов. Предложение 1 пояснялось предложением 1.1, которое, в свою очередь, пояснялось предложениями 1.1.1, 1.1.2 и т. д. Каждый афоризм по строгости формы и содержания выглядел, по остроумному замечанию Рассела, «как царский указ»...

Юрий КРАМЕР

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь