«Остання адреса» как инструмент реальной декоммунизации  

Миллионы жителей Украины стали жертвами Большого террора. Что знают и кто помнит о них? Ответ – на табличках, появляющихся на домах, откуда навсегда уводили очередную жертву режима. О том, должно ли государство определять исторический нарратив, как превратить декоммунизацию из инструмента пропаганды в механизм примирения и когда мириады частных памятей сольются в единую национальную – в интервью с инициатором проекта «Остання адреса» в Украине Дмитрием Белобровым.

– В Европе более 20 лет назад появились «камни преткновения», в России действует гражданская инициатива «Последний адрес» (см. стр. 25). Вы сознательно остановились именно на табличках?
– Да. Во-первых, «камни преткновения» дороги в изготовлении: 120 € для Украины – это немало. Во-вторых, у нас практически нет брусчатки, как в Европе, куда можно было бы встраивать камень, окованный латунью. Да и климат у нас иной: грязь весной и осенью, снег зимой – эти камни под ногами просто никто не увидит. Поэтому автор проекта – российский журналист и издатель Сергей Пархоменко – трансформировал концепцию, перенеся ее на стены домов. Мы немного изменили подход: на «камнях преткновения» часто встречаются несколько имен, у нас же на табличке имя всегда одно. Одно имя, одна жизнь и один знак – это символично.
– Первая табличка появилась в Киеве три месяца назад. Сколько их сегодня в Украине и какова география проекта?
– Пока установлены пять табличек в Киеве и более 20 заявок находятся в процессе обработки. Интересно, что большинство заявителей – евреи. Видимо, сказывается особое отношение к памяти, хотя нам бы не хотелось превращать «Останню адресу» в этнический проект. А вот поучиться традиции памяти, необходимой для нормального функционирования общества, не грех.

Дмитрий устанавливает очередную табличку
– В каких регионах проект привлек наибольшее внимание?
– Хороший резонанс был в западных областях, в частности во Львове, где эта инициатива легла на подготовленную почву неприятия коммунистического режима. При этом заявок из Львова пока нет: все-таки пик репрессий 1936–1938 гг. этот регион миновал. Да, там было националистическое подполье, многие семьи раскулачили, но речь идет в основном о селе, а у нас история преимущественно городская. При этом множество добровольцев хотят помочь проекту. На сегодня самая западная точка, до которой дошла «Остання адреса», – Житомир.
– В память о ком чаще всего устанавливают таблички? Государственные деятели, военачальники, мастера культуры, простые люди?
– Из первых трех табличек две установлены в память об интеллигентах – инженере Константиновском и враче Ефимове. Интеллигенция, как правило, становилась первой жертвой режима. Григорий (Герш) Константиновский – прадед писательницы Елены Костюкович (см. «ЕП», 2016, № 2), профессора нескольких итальянских университетов и переводчицы Умберто Эко, которая и выступила заявительницей.

Беседовал Михаил ГОЛЬД

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети