«Великий русский художник Исаак Левитан родился в бедной еврейской семье», – гласила энциклопедия. Замечательный художник Герман Гольд тоже родился в бедной еврейской семье в российской глубинке. И он, как и Левитан, любил рисовать местную природу. Левитана признавали русским живописцем даже махровые антисемиты из общества «Память». А Германа Гольда мы, думается, с полным основанием можем назвать еврейским художником. Вот уже многие годы он создает на своих полотнах еврейские образы – от обитателей штетлов до библейских персонажей. И не случайно главный сефардский раввин Израиля Элиягу Бакши-Дорон, когда речь зашла о написании его портрета, предпочел Гольда другим именитым художникам.
Сегодня работы Германа Гольда можно встретить во многих музеях мира, а также в престижных частных коллекциях. Недавно Герману Моисеевичу исполнилось 85 лет, но откладывать кисти в сторону он не собирается.
Несколько лет назад Герман Гольд написал небольшого формата воспоминания под названием «Сам о себе» – увлекательный рассказ о жизни, о творчестве, о встречах со знаменитыми и просто интересными людьми. Этой темы мы тоже сегодня коснемся. Но все-таки наша беседа началась с того, о чем уже упоминалось выше, – с еврейства.

– Герман Моисеевич, вы начинали свой творческий путь во времена, когда еврейская тема, мягко говоря, не очень приветствовалась…
– Действительно, само время не позволяло практически ничего. Да я над этим никогда не задумывался, просто был тем, кем ощущал себя с детства. Мне иногда кажется, что с национальным духом рождаются так же, как с горбатым носом или черными волосами. Сегодня это, вероятно, не так, но мы-то говорим о другой эпохе. Поэтому в сохранении и поддержании еврейской идентичности я не вижу никакого подвига, как нет подвига в том, что мы дышим – это естественный процесс. Диссидентом я никогда не был, но всегда делал то, что считал правильным. Я постился в Йом-Кипур, ел мацу в Песах, не вступал, несмотря на настойчивые предложения, в компартию. И все это даже не из чувства протеста против государственного антисемитизма – просто таков код моего племени, как я его понимаю… Отдельная история с моей женитьбой. Я женился по любви на девушке намного младше себя. Это было 47 лет назад, и мы с моей Софьей вместе до сих пор.
– Дай Бог, до золотой свадьбы!
– Надеюсь. Так вот, отец моей жены был родом из Черновцов, которые до прихода советских войск были Румынией, и ткал полотна для самого принца Михая. И именно он настоял на том, чтобы мы согласно иудейским канонам встали под хупу. Тесть пошел к раввину, и мы совершили обряд прямо во дворе нашего дома. Я до сих пор храню ктубу, записанную на иврите в школьной тетрадке в клеточку.
– А как еврейская тема пришла в творчество?
– Пожалуй, впервые к ней я прикоснулся в армии – я отслужил больше четырех лет в Винницкой области. После войны (я призвался в 1952-м) мужчин было мало, и солдат не демобилизовывали годами, первый послевоенный призыв вообще служил восемь (!) лет. Нашу часть окружали полуразрушенные штетлы – своеобразные остатки еврейской жизни: босые сопливые дети, сохнущее на «центральной» улице белье. У меня есть работа 1957 г. «Ночное чтение», на которой изображен старик-еврей, застывший над книгой при свете керосиновой лампы, – это отражение уже почти исчезнувшего к тому времени мира. А после демобилизации я поехал не домой, а в Черновцы – к великой еврейской актрисе Сиди Таль. Впечатление от той встречи оставалось со мной долгие годы.
Что касается еврейской темы, то ведь и Рембрандта вполне можно назвать великим еврейским художником. А вообще, еще ни один умник так толком и не объяснил, что это такое – еврейское искусство…

Беседовал Михаил ФРЕНКЕЛЬ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь